Я расскажу вам одну басню. Только цыц.
«В лесу было ещё тихо и темно, но на опушке его уже светало. Первые солнечные лучики озолотили верхушки старых ветвистых елей, стоящих чуть поодаль друг от друга, будто вечные часовые на заставе.
Возле небольшого ручья, вытекавшего где-то далеко-далеко из-под камня, под которым находился источник, начинали понемногу собираться животные.
Вот, шурша травой, пробежал маленький ёжик, сонно фыркая носиком. Он припал к воде на несколько секунд и отправился дальше по своим делам.
Вот, размеренно покачивая боками, на поляну рысцой выбежал небольшой хряк. Деловито осмотревшись, он дождался свою семью - кабаниху и двух маленьких кабанят. Все они также припали к воде и, напившись, отправились восвояси.
За ними пришёл заяц, а за ним - ещё много разных животных. Многие воевали в лесу, но воду любили все и водопой был нужным и важным местом в жизни леса. Лес берёг свой источник.
И вдруг, откуда ни возьмись, на бережок ручья выбежала молодая лань. Звери не знали, что всего пару дней она отбилась от гастролировавшего зоопарка, перевозившего животных. На дворе стояло лето, а лань, в свою очередь, не знала, что однажды настанет зима.
Лань была животным слабо прирученным и невоспитанным. Не было у неё ни родителей из прерий, ни опыта поведения в обществе цивилизованных зверей. Родиной её были отнюдь не французские парковые зоны, а самое обыкновенное Полесье. Благодаря тому, что она однажды научилась нажимать носом на кнопки, которые ей показывал дрессировщик, она быстро вжилась в роль замены циркового коня, издохшего два года тому назад. Такова была её короткая и печальная история жизни. Это было достойно жалости, однако звери не знали эту историю. Не знали они и того, что лань привыкла гадить в вольере, на манеже и на улице, во время выступлений и во время дрессировки, во время ужина и во время отдыха лань гадила не переставая, потому что её кормили смесью из вискаса и латвийских шпрот. Никто в цирке не знал, что едят лани, а та, в свою очередь, привыкнув к этой смеси, отворачивалась от всего остального. Со временем глупые люди поняли, что убирать за ней говно легче, чем переучивать - тем более, что цирк постоянно гастролировал. Правда, лань не знала, что ей уже было отведено место в портативной печи цирка и ей просто повезло выпасть из повозки в нужное место и в нужное время.
Лань брела по залитым предрассветным туманом равнинам и холмам нашей необъятной страны долгие часы, как вдруг наткнулась на ручей - прекрасный ручей, полный живительной, вкусной влаги, куда вкуснее, чем у хозяев! Не преминув водрузиться всем своим телом на ручей, дабы он омывал её бедные уставшие ножки, лань принялась хлебать воду что есть сил и, конечно же, гадить. Ей было не впервой пить что-то с примесью собственных испражнений, со временем это приобрело для неё свойство традиции, привычки - если таковые могут быть у ланей.
Но чу! С ветвистой ели вдруг сорвалась тень, другая.. Несколько сов, пушистых и пятнистых, перелетали с место на место, внимательно изучая обстановку, пока, наконец, не издали клич:
- Караул! Код красный-1488! Угроза комплементации леса!
- и не разнесли весть по всем уголкам леса при помощи певчих птиц, коих тут водилось немерено - заповедный край.
И грянул гром, и взбунтовался зверь. На поляну перед ручьём вышли главные представители леса, очоба спокойствия у ручья: специальный ёж, специальный медведь, специальная сова и специальная тохо-девочка.
Задумчиво почесав носик своей лапкой, задумался ёж и вымолвил негромко:
- Ну, что уж тут. Бывает, хулѣ, давайте помолчим и разойдёмся. Игнорируйте её, и она уйдёт.
Лань меж тем продолжала утопать в прохладе и свежести прекрасного ручья.
Пожав своими крохотными плечами, ёж пробормотал что-то про припасённые 200 литров воды и убрёл восвояси. Потрясённую тишину прервала сова - районный прокурор при галстуке с портфелем:
- Кому что, а тебе на ебало говна, ёж. Терпила. Короче блять, слухать положняк. Я ваш поезд на свободу. Лань - в расход. Ежа - в ЕПКТ под пнём трухлявым. Шныри пусть мясо забарыжат рыбам, а то сомы быстро выкупят, откуда смола на дне. Я всё сказала.
Ошарашенные звери долго не находились, что сказать в ответ, пока наконец не взревел медведь, издав свой клич в виде единственной известной ему фразы на человеческом языке:
- SOMEBODY TOUCHA MUH SPAGHETT!!!
и не кинулся на лань.
Медведь, в сущности, животное простое - ты его не трогаешь, он тебя не трогает. Много ему не надо - корешки да ягоды, мёд да мясо убитых воробьёв, да берлога по соседству. Медведь никогда не трогал животных, приходивших на водопой; мать-медведица учила его, что все звери нужны лесу, и он тоже. Воды всегда хватало на всех, к тому же она была вкусной и в ней водилась рыба, кою медведь всячески котировал и бил лапой. Медведица его была довольна, в зависимость ручей не ставил, а брат его медведь-2, повредивший лапу, выжил благодаря рыбе из ручья. Вполне можно понять медведя, кинувшегося освобождать единственное пригодное своё место для питья от лани, которая меж тем продолжала гадить - уже от страха.
Но что это? Медведь остановился. Перед ним стояли ёж, сова и тохо-девочка.
- Заткнись, - сказал ёж.
- Меня твои истории доебали уже, - прибавила сова.
- ... - молча зыркнула на медведя тохо-девочка.
Так и сел медведь. И что поделать? Не попрёшь против леса, даже если ты медведь. Подумал медведь, да и пошёл к себе в берлогу - разбирайтесь, мол, сами.
Оставшиеся звери молча расселись в полукруг вокруг лани, которая и не подумала сдвинуться с места. "Подумать только - медведь сел!" - подумала лань. - "Поди, важна я! И место мне под стать..."
Майское солнце уже вовсю светило с небес. Становилось жарковато, и звери мялись с ноги на ногу, не зная, что делать. Все ждали решений, собраний комитетов и комиссий, все ждали крышу. Лань лежала на воде.
- О, це Лиса, писающая на склоне Фудзиямы, - философски изрёк ёж, свернувшись комочком.
- В натуре бля, кентовка, - подхватила сова и ухнула в своё дуплище.
- ... - задумчиво промолчала тохо-девочка.
Уж полдень близился, а речка всё журчала. Почему бы не выпить воды выше по ручью, спросите вы, и вот в чём дело - не все животные знали физику и не понимали, как гидродинамические флуктуации воды уносили ланье дело, как ведёт себя жидкость под давлением Лани и какая в этом случае область решений уравнений Навье-Стокса, - в общем, никто не знал, что экскременты не распространяются выше по течению. Поэтому данный вопрос для животных был скорей философским.
Наконец звери не выдержали и выебали друг друга, а потом выебали лань. Все поебались, выпили воды со странным вкусом и побрели по своим делам. Одна лишь лань осталась лежать на берегу в странной позе и в тишине промолвила:
Мораль сей басни такова: идите спать и не сидите ночью на Новере