>>8204
В последнее время я несколько обеспокоен тем, что люди иногда начинают себя вести как испорченные роботы.
Я все чаще наблюдаю одну и ту же картину: человек исступлённо кричит «Русские! Я за русских! Русские! Русские! Русские!» Потом этот человек доходит до какого-то предела, и его словно бы замыкает – в голове искрит, валит дым, пахнет паленой изоляцией… и вот он произносит: «Оккупацию! Даешь оккупацию! Оккупацию!».
Есть и другой вариант: человек требует свобод! Прав! Открытости! Прав! Прав! Но и он подходит к какой-то черте и … треск, дым, горелая вонь, а за ними все те же слова: «Оккупацию! Оккупацию! Оккупацию!»
Вот только что этот неравнодушный человек имел свой собственный рецепт спасения русского народа методом: 1) свержения антинародного/чекистского режима, 2) создания национального/либерального государства, 3) люстрации нерусских/советских и так далее. После чего должны были наступить счастье, свобода и триста сортов колбасы. Все же те, кто мешает осуществлению этих планов – не впишутся в рынок и вымрут или уедут в свои Израиль и Азербайджан.
Понятное дело, что программы эти прямо противоположны друг другу и осуществляться могут не по очереди, а только через политический труп оппонента. Однако, и те и другие на своем пути в Светлое Будущее неожиданно сталкиваются с какой-то преградой, после чего и начинается описанное в начале бормотание про оккупацию.
Логические цепочки при этом выглядят примерно так:
Вариант 1: Русских обижают - необходимо русское национальное государство – свержение антинародного режима – Шмяк! – Необходима оккупация.
Вариант 2: Необходимы права человека, либерализм и экономическая свобода – свержение чекистского режима – Шмяк! – Необходима оккупация.
Возникает вопрос: а что же это за загадочный «шмяк»? Что происходит в этот момент?
Это - момент личной трагедии, разочарования, катастрофы. Это момент встречи лицом к лицу с тем самым народом, ради которого все затевалось.
Идеалист встретился с народом, познакомился и не узнал. Любитель особой русской духовности вдруг не увидел в народе стремления забыть о мирском и бренном и полностью посвятить себя Православию в понимании профессиональных православных. Либерал не увидел почитателей свобод и даже, о ужас! – увидел толпу совков, жаждущих качественного бесплатного образования и медицины. Националист увидел, что русские спокойно уживаются с самыми разными национальностями, легко с ними смешиваются и перенимают элементы культуры. Или безкультурья. Ну и самое жуткое – рейтинг власти. Оказывается, режим – антинародный, чекистский, богопротивный и т. д. режим – по-прежнему терпим этим народом.
Шмяк!
Сосуд с Истиной в Последней Инстанции со всего размаху бьется о реальность. И вот тут начинается самое интересное – выбор, который зависит только от внутреннего содержания выбирающего.
Идеалист еще может спастись – вспомнить, что его изначальная цель была в том, чтобы сослужить народу службу. Этому самому. Тогда он должен будет смириться с тем, что народ именно таков, каков есть - и ему, а не другому, придется служить. К сожалению, очень немногие способны настолько жестко поговорить с собой по душам. У большинства идеалистов пылкая влюбленность в людей, очарованность идеей не превращается в длительную и деятельную любовь, а оборачивается разочарованием, чувством брошенности, ревностью и презрением.
«Неверная! Так не доставайся же ты никому!» - орет России озверевший идеалист и еще вчера ярый патриот и националист, а ныне искрящий ревностью робот, потрясая своей Книгой или сборником постингов в ЖЖ, содержащим отвергнутую вместе с ним Истину В Последней Инстанции.
- Быдло! Быдло! – кричит народу думавший об этом народе денно и нощно интеллигент, что в переводе с интеллигентского означает: - Ах, как вы смели не оценить меня! Как вы могли предпочесть мне другого?!
После этого у больного начинается длительная фаза практической русофобии с истечением желчи.
Но и это само по себе – хоть и потеря для народа и Родины, хоть и глубокая личная трагедия, но все еще не самое страшное.
Самое страшное, это когда отвергнутые воздыхатели Родины прогоняют от себя простую порядочную мысль, что «насильно мил не будешь», и заменяют её на «стерпится-слюбится».
А поскольку целый народ в одиночку не скрутить, то приходится звать подмогу, чтобы любимую Родину подержали, пока он будет ее любить. Правда для этого милую придется пустить по кругу, но эту жертву идеалист всегда готов принести.
Вот такая любовь.